В северной столице начала работу 2-я Международная конференция «Санкт-Петербург — морская столица России. Экология», организованная партией «Единая Россия». Одним из докладов, вызвавшим наибольший интерес, стало выступление заместителя генерального директор ФГУП ТИНРО-Центр из Владивостока И.В.Мельникова. Публикуем его с небольшими сокращениями.

«Сырьевая база дальневосточных морей России по сравнению с другими рыбохозяйственными бассейнами отличается исключительным видовым разнообразием: включает в себя около 180 видов рыб, беспозвоночных и водорослей, составляющих 540 ежегодно отдельно прогнозируемых в рамках ОДУ (Общий Допустимый Улов) и Возможного Вылова (ВВ) единиц запаса.
В количественном отношении вылов на Дальневосточном бассейне составляет от 60 до 65 % общероссийского вылова (с учетом зон других государств и открытых районов мирового океана), причем эта доля имеет тенденцию к увеличению (1987 г. - 43,8 %; 2005 г. – 61,2 %; 2009 г. – 73,2 %; 2010 г. – 74,0 %), что связано с уменьшением общего объема вылова за пределами ИЭЗ России.


Так же, в отличие от сырьевой базы других бассейнов, основная часть рыб и других гидробионтов добывается в пределах своей экономической зоны, за ее пределами вылов составляет лишь 2,3%. Поэтому, если учитывать только вылов в ИЭЗ РФ, то доля дальневосточного бассейна увеличится до 77,8%.

Сырьевая база дальневосточных морей России также отличается тем, что в максимальной степени она никогда не использовалась, ежегодно освоение рекомендуемых объемов вылова (3,5-4 млн. т) составляет не более 60-65%, причем промысловый пресс распределяется на различные объекты неравномерно.

Максимально интенсивно эксплуатируются лишь группа из нескольких видов рыб и беспозвоночных, наиболее ценных в коммерческом отношении – минтай, лососи, некоторые запасы сельди, креветки, шельфовые крабы и др. Освоение их рекомендуемых объемов по официальной статистике ежегодно составляет более 80 %, на практике часто и превышает таковые. ОДУ и ВВ большинства промысловых видов рыб и беспозвоночных, не имеющих высокой коммерческой ценности на внешних рынках – треска, камбалы, палтусы, навага, терпуги и пр. осваиваются не более чем на 30-60 %, а целая группа видов и вовсе практически не добываются (водоросли, пелагические кальмары, мойва, бычки, макрурусы, углохвостая креветка и др.)

Таким образом, недоиспользованные резервы уже разведанной и частично эксплуатируемой сырьевой базы только в пределах экономической зоны России на Дальнем Востоке на сегодняшний день составляют порядка 1,2 млн. т, еще около 7-8 млн. т имеется ресурсов, потенциально пригодных к промыслу, но еще слабо изученных и не включенных в прогнозы ОДУ и ВВ водных биоресурсов – мезопелагические рыбы и пелагические кальмары, многие зарывающиеся моллюски, водоросли, глубоководные рыбы.
Основные причины, сдерживающие дальнейшее наращивание вылова и роста объемов ОДУ и ВВ:
1.Ввиду ограниченного финансирования рыбохозяйственной науки, исследования по перспективным объектам, требующие разработки целого комплекса проблем (учет и мониторинг самих объектов, разработка техники и тактики их промысла, новых орудий лова, технологий переработки сырья, новых видов продукции из него) практически свернуты.
2.Современный объем вылова по традиционным объектам промысла – практически предельный для существующего, с каждым годом стареющего рыбопромыслового флота. Даже освоение востребованных рынком объектов в полном объеме в последние годы уже является проблематичным, не говоря о невостребованных и перспективных.
3.Неразвитость отечественного рынка рыбопродукции, отсутствие централизованной государственной политики по его развитию и совершенствованию, формированию современной перерабатывающей базы, логистики, продвижению новых продуктов из водных биоресурсов, высокая степень бюрократизации делает отечественный промысел экспортно-ориентированным, причем продукция глубокой переработки в структуре экспорта практически отсутствует. Поэтому, например, в 2010 г., выловив 4 млн. т рыбы и морепродуктов, Россия «заработала» лишь 3 млрд. долларов, а та же Норвегия, выловив 2,8 млн. т, получила доход около 10 млрд. долларов.
4.Отсутствие внятной государственной политики и реальных организационно-экономических мер по развитию рыбой отрасли России. Ужесточение налоговой политики абсолютно неадекватно предпринимаемым мерам по стимулированию развития отрасли (в отличие, например от нефте-газовой и даже сельскохозяйственной). В последние годы вроде бы предпринят ряд шагов, которые на практике пока только декларации о намерениях – новых судов нет, дешевых кредитов нет и много еще чего нет. Есть только некоторые видимые успехи в наведении порядка в законодательной базе. Это тоже много, понятные «правила игры» - залог и основа для развития любой отрасли.

Если говорить о нерациональном использовании сырьевой базы, мы различаем несколько категорий этого явления:
1.Выбросы биоресурсов. В промысловых уловах часто присутствует непригодная к выпуску конкретного вида продукции часть из числа видов, указанных в разрешительном билете (чаще всего продукция из них коммерчески менее ценна или нет соответствующего технологического оборудования для их переработки) – молодь ниже промысловой меры, особи с внешними повреждениями (оторванные конечности, заражение саккулиной у крабов, лососи со следами зубов хищников, палтус, треска, объеденные бокоплавами и пр.). Выбросы в основном связаны с особенностями технического оснащения судов технологическим оборудованием, экономическими причинами. По объему неучтенный вылов этой категории может составлять до 30 % официально показываемого вылова (рис. 9).
2.Приловы. В процессе промысла прилавливаются объекты, в том числе коммерчески ценные, не поименованные в разрешительных билетах. Их, как правило, выбрасывают за борт или производят из них нелегальную продукцию. Эта проблема остро стоит не только в России, но и в мире. По данным ФАО ежегодный объем неиспользуемых для производства продукции приловов в мире составляет около 30%, в абсолютном выражении это около 10 млн. т ежегодно (рис. 9).
3.Собственно браконьерство. Сюда относится:
- занижение вылова по сравнению с реальными показателями (разрешение на 100 т краба, вылавливают больше);
- подмена видов (разрешение выписывается на малоценные виды, например навагу, камбал или бычков, реально вылавливаются более ценные – минтай);
- собственно браконьерство – вылов без всяких разрешительных документов.
Оценить масштабы браконьерства как явления для большинства объектов достаточно сложно, однако в некоторых случаях возможно. Прежде всего, данные для такого анализа можно почерпнуть из статистики импорта других стран, которая открыта и публикуется в электронных средствах информации.
Наибольший пресс браконьерского промысла испытывают наиболее востребованные на внешних рынках виды из первой группы (наиболее осваиваемых) и запрещенные к вылову объекты (камчатский краб, трепанг, шримс-медвежонок, морской еж и пр.). Сравнение статистики поставок продукции из этих видов на рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона и США со статистикой вылова в разные годы и в зависимости от объекта показывают разницу от 30 до 700%, однако в последние годы и здесь наведен относительный порядок. Как видно из этого рисунка, ряд предпринятых мер привел к тому, что в 2010 г. реальные показатели вылова (не смотря на то, что данные неполные) практически приблизились к рекомендуемым объемам вылова и превышение над ОДУ и выловом будет минимальным за все последние годы.


Каковы же последствия браконьерства с точки зрения состояния сырьевой базы в условиях Дальневосточного бассейна. Как показывает практика, лишь небольшая часть запрещенных к промысловой эксплуатации запасов стали таковыми в результате перепромысла и браконьерства – некоторые крабы (камчатский на Западной Камчатке, все шельфовые крабы в Приморье, трепанг повсеместно, шримс-медвежонок залива Петра Великого и др.). Чаще всего запреты на промысел связаны с причинами природного (не антропогенного) характера – особенностями естественной динамики численности видов: сельдь залива Петра Великого, корфо-карагинская сельдь, западноберинговоморский минтай и др. Промысел этих видов лишь способствовал ускорению (падения численности) или замедлению (восстановления запасов) сугубо естественных процессов.
Основной причиной этого является антропогенно-экономическое «самосохранение» видов. Для безвозвратной утери запаса необходимо снизить количество производителей до такой степени, чтобы эффективное воспроизводство и восстановление запаса стало невозможным. Однако, как правило, при определенных низких уровнях численности промысел ресурса становится экономически невыгодным не только законопослушным рыбакам, но и браконьерам. Антропогенный пресс в этом случае полностью прекращается и запас получает возможность к восстановлению численности, что и происходит на практике. Так, краб-стригун опилио в Приморье (Японское море) был закрыт к промыслу 10 лет, в результате, ОДУ по этому объекту в 20011-2012 гг. даже превышает исторический максимум прошлых лет.
Среди путей оптимизации использования сырьевой базы и снижения браконьерского пресса следует назвать:
1.Ужесточение контроля за промыслами со стороны правоохранительных органов и через совершенствование законодательства.
2.Ограничение рынков сбыта браконьерской продукции через заключение соглашений об ННН-промысле с другими странами и контроль оборота конкретных видов продукции на внутреннем рынке (черная икра, осетровые).
3.Переход к многовидовому рыболовству, которым, по сути, является большинство промыслов: необходимо совершенствование законодательства, изменение системы контроля вылова (от коэффициентов пересчета от готовой продукции к прямому взвешиванию уловов), переоснащение флота новым технологическим оборудованием.
Попытаемся примерно оценить результаты работы в этом направлении в перспективе для Дальневосточного бассейна. По нашим оценкам, введение прямого взвешивания уловов и переход на многовидовую систему управления рыболовством может увеличит реальный вылов при современном состоянии сырьевой базы ориентировочно на 600-700 тыс. т, еще около 700 тыс. т составляет ежегодный вылов «черных» браконьеров. Таким образом, ежегодно вылов только востребованных промыслом объектов может быть увеличен с нынешних 3,7-3,8 млн. т (2099-2010 гг.) до 5,1-5,3 млн.т. Обновление и переоснащение флота и береговой базы, экономическое стимулирование добычи и переработки слабо востребованных или невостребованных сегодня биоресурсов может дать дополнительное увеличение вылова еще около 1 млн. т. Государственные вложения в научно-исследовательские работы по разведке и введению в промысел новых объектов добычи и дотирование производства и маркетинга продукции из них – еще не менее 3-5 млн. т.
Таким образом, «истощенная» сырьевая база дальневосточных морей и их прибрежной зоны позволяет в перспективе довести ежегодный съем рыбопродукции с нынешних 3,7-3,8 млн. т до 10-12 млн. т и эти оценки вполне реальны и являются минимальными. Мы не учитывали возможные изменения в структуре самой сырьевой базы (например, прогнозируемое к концу текущего десятилетия увеличение численности скумбрии, сардины-иваси) и сырьевые возможности прилегающих вод северной части Тихого океана, где высоки ресурсы пелагических кальмаров, сайры, морского леща, мелких тунцов, тех же глубоководных мезопелагических рыб. Так же не учитывались возможные дополнительные объемы продукции ценных видов биоресурсов (лососи, гребешок, мидия, трепанг, некоторые крабы. креветки и пр.) получаемых через развитие аквакультуры и товарного рыбоводства (в том же Китае производство продукции аквакультуры и рыбоводства достигает 20 млн. т и превышает промышленный вылов)».