Зацикленность многих на похудении удивляла меня лишь до тех пор, пока я не познакомилась с толстушкой в санатории и не выслушала ее рассказ о шведских столах и танталовых муках.
Миф о Тантале существует в нескольких версиях, по одной из них Тантал был наказан невозможностью пить и есть то, что находится буквально около губ его, за то что не смог удержаться и вынес с пира богов для своих близких нектар и амброзию.
Вот и толстушка при виде заваленного вкусностями стола мучается, подобно Танталу, не позволяя себе есть что бы то ни было вкусное и при этом набирает для угощения других как можно больше продуктов.
Вообще-то, это неудобно делать. Как-то некрасиво. И я прямо спросила, как насчет стыда. Но тут все просто: она не себе берет, а тем голодным и нищим, которые таких вкусностей и не пробовали, как она считает. Доносит ли до них? Да, доносит, но далеко не все. Что-то может испортиться, что-то покрошилось, что-то спасло от приближавшегося голодного обморока. То есть часть продуктов она съедает, но не за столом, а позже.
У нее два добрых намерения: сохранить свое здоровье и накормить голодных, вернув в этот мир некоторую долю справедливости. Нет, даже не так. Она не думает о себе и от еды отказывается для того, чтобы иметь полное право взять еду для других. Выбирает для них все самое вкусное и питательное, но потом не все доносит.
Проблемы людей, которые безудержно поглощают все, что видят, меня как-то мало волнуют, но она-то хотела принести людям радость. И я спросила, много ли радости в объедках. Это вызвало возмущение: никакие не объедки! Все чистое, хорошее, свежее! Но тот, кто получает такое угощение, все-таки думает, что объедки. Хочешь накормить – отведи в столовую и оплати обед. Она спрашивает, зачем платить, если ее порция пропадает. Так пусть не пропадает. Но она не может удержаться, если начинает есть.
Если не можешь удержаться, то не надо брать с собой еду, ведь потом не удержишься же. Ах, не можешь удержаться от повторных наваливаний еды на тарелку? Что ж, эти повторы можно использовать. Если потом будет повтор, то не надо хватать много, можно выбрать всего понемногу и смаковать свою крохотную первую порцию. И смотреть не на толпу у стола с едой, а в окно, на волю. И мечтать о купании, о гулянии.
Мечтать так, чтобы ноги сами несли к холодной воде. Помня про упитанных моржей, моя толстушка думала, что холод способствует полноте. Ничего подобного. Если плавание само по себе помогает растратить съеденное, то плавание в прохладной воде раза в три ускоряет этот процесс. Если купаться и гулять, гулять и купаться, то ничто на боках не осядет. И незачем подражать тем, кто, едва омочив ножки, сваливается на берегу и тратит силы лишь на переворачивание себя с боку на бок. В новых местах тьма интересного, ленивыми и нелюбопытными пусть будут другие, если очень хотят, это их дело, а нам пляжный образ жизни ни к чему.
Год спустя девушка поблагодарила меня за кембрик – это я ей рассказала о своем любимом напитке, горячем слабом кофе без сахара с молоком. Если никто в доме есть не просит, у меня в холодильнике только литр молока для кембрика и несколько разновидностей фруктов. Теплый напиток, если есть привычка, великолепно заменяет и завтрак, и обед.
Девушка сообщила, что любопытство к продуктам исчезло, и она здорово экономит время и деньги на посещениях продуктовых магазинов. Ходит с фотоаппаратом по городу и ловит интересные кадры, это тоже добыча, но совсем другого рода. Привыкла ходить с наушниками от трех до пяти часов в день, а во время поездок и по десять часов не знает усталости. Об избыточном весе остались лишь воспоминания. Любит пирожки за то, что они быстро утоляют голод, и один пирожок в день – ее норма. Любит танцевать (о чем год назад и помыслить не смела), начала с бесплатного урока танго, а теперь участвует в конкурсах.
Много зарабатывает и тратит на бедных, заезжая в далекие села с подарками, в каждое строго по одному разу. Под видом журналистки спрашивает, кто у них там бедно живет, берет интервью и на основании узнанного раздает вещи и деньги. Собирается замуж за такого же чудака, биолога, спасающего природу.
Я задала ей вопрос насчет мешков из отвисшей кожи, которые, говорят, появляются у стремительно худеющих людей. Она была изумлена. Цели похудеть не ставила себе ни на миг. Зачем, если плюшечки бывают такие добрые, обаятельные, что полнота – это прямо-таки символ женственности. Она всего-то-навсего перестала делать глупости, от стыда за которые полнела. Полнела – от стыда.
Как не полнеть? Не делать глупости. И не делать добрые дела так глупо, что от стыда приходит полнота.
